Макс просыпался, мы поили его горячим чаем, я делал очередной укол, и он опять засыпал. Ни лихорадки, ни других неприятных симптомов не наблюдалось.
Ну вот, наконец, стемнело, можно двигаться в путь.
В первую вахту встали мы с Ритой, Мария прилегла на одну из двух свободных коек в каюте и сразу же заснула. Раненая нога все еще ее беспокоила, и вообще Мария страшно ослабла за время плена. Когда она заснула, ее лицо стало удивительно безмятежным, как у ангела. И я вдруг тоже испытал странное, поразительное спокойствие. Словно все наши беды и тревоги уже позади.
На палубе холодный сырой ветер пробирал до костей. Рита потрясла сигаретную пачку, выудила оттуда последнюю сигарету, с сожалением вздохнула и закурила. Тяжелые волны мерно и глухо ударяли в левый борт. Молчали мы долго.
– Он будет жить? – наконец спросила она.
– И даже танцевать, – ответил я. – Я же тебе говорил, что он супермен. Так что во всеми этими травмами он справится легко.
Она кивнула:
– Да, наверное.
В этих словах не было вроде бы ничего особенного. Но… Вот именно. Но. Ведь все так просто.
– Вы будете хорошей парой, – улыбнулся я, хотя в темноте она вряд ли могла видеть мою улыбку.
Рита резко повернулась ко мне:
– Феликс…
– Рита, – перебил ее я. – Только не надо делать из меня идиота, я с этим и сам отлично справляюсь. Не отрицай очевидного. На вас обоих это во-от такими буквами написано, – я на мгновение отпустил штурвал и распахнул руки, показывая размер «во-от таких» букв.
– А как же ты? – Рита была искренне растерянна. И обрадована.
Самое смешное, что я тоже был обрадован. Как там звали того дядьку из Древней истории, который ухитрился сплести такой узел, что никто развязать не мог? Гордий, что ли? А потом пришел Александр Македонский – и разрубил гордиев узел одним ударом.
Я беспечно махнул рукой:
– Обо мне не беспокойся. Мне еще мир спасать, – я как будто вновь увидел безмятежное, как у ангела, лицо спящей Марии… и почувствовал себя суперменом, честное слово.
А потом отнял у Риты ее сигарету и докурил.
03.05.2043.
Остров Самостанский. Эдит
Как же я ненавидела эту сладкую парочку, этих своих подопытных кроликов – Феликса и Марию. Я ведь была уверена – не пройдет и недели, как я их доломаю, а они сбежали. Сбежали, черт побери! С каким наслаждением я разорвала бы их на мелкие кусочки – голыми руками, честное слово!
Как, скажите, как они ухитрились стакнуться с этим оборотнем Ойгеном?!
Он-то на что надеялся, когда сажал эту жалкую парочку в вертолет и поднимался в воздух? Неужели рассчитывал, что уйдет от нас? Куда?! Сумасшедший! Ведь Корпорация теперь, можно сказать без малейшего преувеличения, владеет всем миром. Она нашла точку опоры, о которой мечтал Архимед, и перевернула Землю. Человечество живет теперь по законам Корпорации, служит ей, зависит от нее. И это только начало новой, восхитительно неизвестной и, вне всякого сомнения, блистательной эры!
Какую идиотскую игру затеял этот кретин Ойген? На что он надеялся? Недолго же он поиграл. Ужасно жаль, что он не попал ко мне в руки. Но еще обиднее, что от меня ускользнула сладкая парочка. Что мне радости с того, что взрывом их разнесло в пыль, в атомы? Никакого удовольствия.
Через несколько часов после этого дебильного, идиотского побега в обгоревших обломках вертолета нашли кусок протеза с болтающимися на нем наручниками. Это вселяло серьезные сомнения в виновности Ойгена.
Вдобавок один из охранников нашел закрепленный на скале анкер и дыру в ограждении. Анкер выглядел довольно старым, так что вполне мог торчать там уже давно – мы же, размещая здесь спецотдел, не осматривали обрыв так уж тщательно, ибо незачем. Да и сетка могла порваться от непрерывных ураганных ветров. И все же, все же, все же. Может, эти людишки сперва планировали спуститься со скалы, а потом переменили планы?
Как бы там ни было, они ускользнули. Пусть даже и в загробный мир (в существовании которого я о-очень сильно сомневаюсь), но ускользнули. Сколько яда вылил тогда на меня Ройзельман! Сколько унижений мне пришлось вынести!
Единственное, что мне оставалось, – отыскать этого помешанного на нравственности Алекса, чтобы с должным вкусом и наслаждением уничтожить хотя бы его. Впрочем, его уничтожить нужно было так или иначе. А может, там поблизости и этот чертов Макс, первый экземпляр нового человека, обретается?
Но где – «там»?
Не было никаких сомнений, что незадачливым беглецам помогал находящийся внутри Корпорации «крот». Это явно был матерый, опытный конспиратор, обладавший недюжинными хакерскими возможностями. Он прекрасно знал все электронные секреты охраны спецотдела, его внутреннее устройство и сумел нейтрализовать всех электронных сторожей. Но все наши усилия по его поиску так и не увенчались успехом. Мы изучили подноготную (ах, как жаль, что не в буквальном смысле!) всех сотрудников, прокачали всех на полиграфе, который обыватели именуют детектором лжи, но не обнаружили не только самого предателя, но даже тоненькой ниточки к нему.
Собственно, единственной «ниточкой» оставался растворившийся среди восьми миллиардов людей Алекс. Ну ладно, если отбросить женщин, младенцев, стариков, негров (как-то сомнительно, чтобы Алекс притворился негром, антропометрия не та), индусов и китайцев, останется миллиард. Исключить всех карликов и баскетболистов… Да, примерно такое «сито», только более сложное (включающее не только антропометрию, но и бухгалтерию и кучу еще всего), мы и запустили, когда поняли, что никаких следов после своего бегства из города Алекс не оставил. Это была, без преувеличения, адская работенка. Особенно пришлось выкладываться (уж я об этом позаботилась) электронщикам.
И вот – вычислили остров Самостанский.
В первый момент я, признаться, не поверила, решила, что это очередная «пустышка». Вот на этом жалком клочке суши Алекс и его люди скрывались всю зиму и всю весну?
На первый взгляд, остров был совершенно необитаем: скалы, пустынные плато между ними, ручейки, сбегающие к морю, развалины какого-то доисторического монастыря…
Но сводки электронной активности сомнений не оставляли – здесь.
Они здесь.
Алекс. Кроме него и его подручных, больше ни у кого нет охоты соваться в дела Корпорации.
Ну что ж…
Операцию по взятию Алекса и всех остальных Лев доверил мне. О, он прекрасно понимал, как я хочу своими руками передушить их, насладиться их предсмертными воплями. Я просто таяла в предвкушении этого момента. И он сделал мне этот подарок!
